Целью проекта РАМТ-1400 “Щука” было создание управляемого авиационного боеприпаса, поражающей корабли в подводную часть корпуса.
Советские конструкторы всерьез опасались, что мощи боевой части обычной КСЩ или “Кометы” окажется недостаточно для поражения тяжелых крейсеров и линкоров “вероятного противника”. А таких кораблей у “вероятного противника” было в то время немало. Шел 1949 год. ВМФ СССР нуждался в надежном средстве для уничтожения высокозащищенных морских объектов.
Такая мягкая и податливая, в тот раз она оказалась тверже бетонных стен. Но “Щука” была еще сильнее: срывая, словно кожу, ошметки фюзеляжа, она рванулась под воду на скорости 200 метров в секунду. Не выдержав столь яростного напора, несжимаемая среда расступалась, пропуская сверхбоеприпас к своей цели.
Страшно бурлила вода за кавитационным пояском, возвращая “Щуку” на боевой курс. Нырнув на миг в морские глубины, она вновь взмывала к поверхности. Удар содрал краску с боеголовки, возвратив ей первозданный металлический блеск, под которым скрывалось 320 кг смерти. А впереди вставала громада вражеского корабля…
Идея с подводным взрывом выглядела самым очевидным решением. Разрушительная мощь такого взрыва на порядок превосходит взрыв аналогичной мощности в воздушной среде. Вода — несжимаемая среда. Энергия не рассеивается в пространстве, но направлена строго в борт (или под киль) вражескому кораблю. Последствия — жесть. Если цель не сломается пополам, то будет выведена из строя на года.
Проблема — в доставке заряда под днище. Вода плотнее воздуха в 800 раз. Просто так бросать ракету в воду не имело смысла: та расшибется вдребезги, а срикошетившие обломки лишь оцарапают краску на борту “Де Мойна” или “Айовы”.
Нужно “приводнять” особо прочную боевую часть обтекаемой формы. Теоретически, это было несложно. В старые времена артиллерийские снаряды падали при недолетах, но, продолжая движение в водной среде, часто попадали в борт ниже ватерлинии. Весь вопрос в коэффициенте наполнения (механической прочности) боеприпаса. У “Щуки” он был равен ~0,5. Половина массы БЧ приходилась на массив из закаленной стали!
Ракета развалится, но её БЧ сохранится при ударе о воду. Что дальше? Если просто “воткнуть” БЧ под определенным углом — она, в отличие от преломленного светового луча, проследует под тем же углом прямо на дно. Весь эффект потерян. Боевые корабли весьма устойчивы к мощным гидродинамическим ударам.
Требуется прямое попадание.
Каких-либо рули, винты или обычные управляющие поверхности исключены. При ударе о воду их неминуемо оторвет ко всем чертям. Только гладкая высокопрочная боеголовка в виде конуса. Как решить задачу с управлением в воде?
Советские инженеры предложили гениальный способ с кавитационным пояском на туловище БЧ. При высокоскоростном движении в воде (200 м/ч ~ 700 км/ч) он заставлял БЧ двигаться по выгнутой траектории по направлению к поверхности. Там, где, согласно расчетам, находился корабль противника.
Для БЧ “Щуки” расчетные параметры были таковы: дистанция от точки “приводнения” до цели — 60 метров. Угол входа в воду — 12 град. Малейшее отклонение грозило неминуемым промахом.
Можно сказать, способ был найден, хотя для создателей “Щуки” проблемы только начинались. Слишком несовершенными были ламповая электроника и радиолокационные средства того периода.
Схема с “ныряющей” боевой частью оказалась предельно сложна, в то время, как бронированные гиганты постепенно исчезали из состава флотов НАТО. Их заменяли безбронные “жестянки”, для потопления которых хватало мощи обычных противокорабельных ракет КСЩ или перспективной П-15 “Термит” (у всех стартовая масса свыше 2 тонн!). Проект реактивной авиационной морской торпеды РАМТ-1400 был постепенно положен на полку.
Стоит заметить, что эволюция вычислительной техники не помогла решить основную проблему “Щуки”. По понятным причинам, после входа в воду внесение каких-либо изменений в траекторию БЧ не представлялось возможным. Последний корректирующий импульс задавался еще в воздухе. В результате, любая случайная волна, в момент встречи БЧ с поверхностью, необратимым образом отклоняла БЧ от расчетной траектории. О применении “Щуки” в штормовых условиях можно было забыть.
Важный момент — масса. 600 кг боевая часть, из которых половина уходила на обеспечение прочности её оболочки. Еще пара тонн — крылатая ракета (после отделения от самолета-носителя боеприпас должен был пролететь еще какое-то расстояние до цели). Если добавить сюда сверхзвуковую скорость, ускоритель для старта с поверхности и дальность пуска в несколько сотен километров — мы получим боеприпас, соответствующий по массе знаменитому “Граниту”. Применение тактической авиацией исключено. Число носителей можно пересчитать по пальцам.
Наконец, сам способ с “конической БЧ” и “кавитационным пояском” не решает проблемы, связанной с боевой устойчивостью противокорабельных ракет на терминальной стадии их полета. Поднявшись над горизонтом, те становятся мишенью для всех корабельных систем ПВО. И то, как ракета нацелилась в надстройку или приводнилась в 60 метрах от борта — с точки зрения боевой устойчивости ПКР уже не имеет никакого значения.
Что мы имеем в итоге?
Вариант №1. Ударопрочная “ныряющая” боевая часть. Массогабариты такой ракетоторпеды превысят все допустимые пределы. Для запуска экзотических 7-тонных боеприпасов потребуется строить корабль размером с ТАРКР “Петр Великий”. Ввиду штучного кол-ва таких ракет и их носителей, шанс встречи с ними в реальном бою будет стремиться к нулю.
Немало вопросов вызывают массогабариты (и как следствие — радиоконтрастность) такого “вундерваффе”, что здорово облегчит жизнь зенитчикам вражеского корабля. Притом, скорость на самом ответственном, финальном участке траектории окажется дозвуковой, что еще более уменьшит боевую стойкость системы. Наконец, указанная выше проблема с невозможностью коррекции траектории БЧ под водой. Применение в штормовых условиях исключено.
Вариант №2. С замедлением при входе в воду. Сброс обычной 21-дюймовой самонаводящейся торпеды на парашюте. Реальный пример — реактивная торпеда РАТ-52 родом из начала 1950-х. гг.
20…25 миль — такова дальность хода у лучших из современных самонаводящихся торпед (пример — российская УГСТ). Увы, в современном бою данный способ не работает. Подобраться на 20 миль к ракетному эсминцу, даже на предельно малой высоте, означает смерть для самолета и пилота. А медленно спускающуюся с небес торпеду изрешетят “Кортики” и “Фаланксы”, как вариант — “Штиль” и ESSM.
Применение этих боеприпасов против надводных боевых кораблей совершенно исключено.
По материалам topwar.ru