Будущее… Для большинства людей это слово пропитано некоей долей мистицизма, обусловленного невозможностью детального прогнозирования хода грядущих событий.
Однако за отсутствием достоверных знаний, человек, тем не менее, стремится обозначить границы коридора, по которому собирается пройти свой жизненный путь.
То же справедливо и в отношении государственного организма. Подобно кроне векового древа, образованной мириадами ветвей и листьев, государство соткано из судеб граждан, его населяющих, пропитано их жизненной силой, сугубо личными победами и поражениями, тягой к высшим идеалам, олицетворяемым божественным солнечным светом.
Выстраивается подобие системы, в рамках которой будущее всей страны тесно взаимосвязано с будущим каждого отдельно взятого человека, представляющего собой частицу единого целого. Но государство — вещь довольно абстрактная, мистическая, тогда как человек является вполне реальным и осязаемым биологическим видом. Ввиду этого должен существовать некий фактор, связывающий воедино абстрактность и реализм. Очевидно, что в роли такового выступает понятие идеи.
Сродни стволу могучего древа, уходящего корнями вглубь веков, идейность служит надежной опорой в деле государственного строительства, но лишь тогда, когда она четко сформулирована и реализуется властью на высшем уровне. В противном случае, общество самостоятельно начинает порождать псевдоидеи-дички в несметном количестве, что ведет к постепенной трансформации величественного растения в ползучий кустарник.
Идейность красной нитью проходит через всю историю России. Симбиоз государства и идеи, впитавшей в себя ценностные элементы родной земли, в прошлом неоднократно придавал стране импульс движения вперед и ввысь. Провозглашение Москвы «Третьим Римом» открыло путь к освоению колоссальных просторов северной Евразии.
Консервативный Священный Союз десятилетиями обеспечивал лидерство Российской империи в Европе. Образ православного оплота притягивал взоры балканских единоверцев. Проект построения планетарного коммунизма сделал СССР идейным предводителем чуть ли не половины населения земного шара!
А ведь были еще и славные военные победы, и покорение космоса, и спортивные достижения, и великие литературные шедевры… Возможно ли вышеперечисленное в рамках общества, не вдохновленного чем-то более высоким, сакральным, нежели обычный земной материализм?! Сомневаюсь.
В 1991 году древо российской государственности подверглось варварской рубке. Лишившись значительной своей части, оно чуть было не усохло вовсе, но природа смилостивилась над своим творением. Да, обрубленные ветви не прирастить заново, так же как вспять не обернуть время. Но опыт СССР вековой давности показал, что можно пустить новый идейный побег, и тогда восстановление целостности кроны становится делом времени.
Сегодня таким спасительным ростком может стать евразийская идея. Благодаря прочной фундаментальной основе, выраженной наличием обширной гуманитарной базы и четко обозначенными смысловыми ориентирами, евразийство способно придать осязаемость метафизическим образам. Вопрос лишь в том, какую конечную форму примет зарождающееся объединение.
Наиболее привлекательной, на мой взгляд, выглядит евразийская интеграция с упором на военно-политическую составляющую, по сути, воспроизводящая аналог Советского Союза на качественно иной идейной платформе.
Мощная централизованная система управления дает иммунитет к синдрому «перетягивания одеяла», которому столь подвержены европейские государства, а элементы социализма позволяют обуздать зверя экономики, принудить его работать на благо социума, но не наоборот, когда во главу угла ставится, прежде всего, поиск материальной выгоды.
Как ни странно, основной риск подобной модели развития кроется в ее же достоинствах, а именно в наличии сильной централизованной власти, что ставит в прямую зависимость устойчивость политической системы от личностных качеств руководителя.
В этой связи интересен опыт Соединенных Штатов, где смена лидера не оказывает существенного влияния на мировоззренческие догмы государства. Такую возможность обеспечивает наличие мощных политических катализаторов в виде местных корпораций, которые представляют собой особый институт власти, генерирующий идеи мирового экспансионизма. Подобным идейным механизмом, обеспечивающим устойчивость государственной системы при внутренних переменах, у нас может стать духовенство. В первую очередь, по сложившимся историческим традициям, православная церковь.
Конечно, одна только религия не способна упрочить положение государства на материальном уровне, однако, в противовес власти денег и чисел, она способна закладывать прочный духовный фундамент, дающий возможность зарождению и становлению идеи, основанной на изначальных общечеловеческих ценностях.
Идеократическое общество при этом должно гармонично сочетать в себе божественное и научное начала, не противопоставляя одно другому. Успех подобного синтеза иллюстрирует простая цепь зависимости: Бог даровал человеку жизнь, а что есть жизнь, как не череда возникновения идей и воплощения их в реальность, в том числе путем научных изысканий?!
Александр Сергеевич Пушкин в свое время сочинил гениальный образ сказочного дуба у Лукоморья, удивительно точно олицетворяющий сущность российской государственности. На протяжении разворачивающегося действа, центральным, скрепляющим весь сюжет, элементом стихотворения, остается символ мирового древа.
России будущего необходимо воплотить собою сей сакральный образ, дабы никакие ветра перемен не смогли более повредить ее могучие ветви. Переход понятия государственности в разряд духовных ценностей позволит мирно сосуществовать и ученому коту, и русалке, и тридцати витязям.
Вглядываясь в отражение будущего, Россия должна отчетливо различать образы прошлого, потому что лишь то растение способно успешно бороться за место под солнцем, корни которого крепко держатся родной земли. И напоследок. Стоит помнить. что от каждого из нас, сколь бы незначительным не казался вклад, зависит, какие плоды в будущем принесет древо российской государственности.
Автор Владимир Юртаев
